да, конечно, себя Лив обвешивать при каждой вылазке всем своим имуществом не будет)) багажник в помощь ей

ну есть немного, эксцентирчен чересчур х) ок, спс за ответ большое, я помозгую и выдам баааалшой пост, только, надеюсь, Вы не против, если это после этих вот выходных будет? сейчас и присесть времени почти не выдаётся, так вышло случайно х_х

В эту ночь мистер Байрон пожелал, чтобы Оливия поприсутствовала на вечере, устроенном в его клубе, что назывался «Сумерки». Его помощник предал Райт всего несколько слов, мол, сегодня будет вечер знакомств. Лив не стала вдаваться в раздумья, что это за знакомства и зачем они ей нужны, решив, что на месте всё сразу станет ясно. Но оно не стало, только если совсем чуть-чуть.
Зал второго этажа был непривычно полон. Разговоров было слишком много, мягким гулом окутывая просторное помещение. Находиться среди всех приглашенных личностей было почему-то неприятно. Некоторые из присутствовавших пугали Оливию. Их взгляды настораживали и казались более чем странными. Какими-то… плотоядными что ли.
После короткого разговора с мистером Байроном, нашедшимся за одним из многочисленных столов в компании каких-то особенно суровых аристократов, Райт было сказано знакомиться с гостями и обязательно говорить, что она тут не просто так, а с мистером Байроном. Зачем это всё – Лив выяснить так и не удалось.
После недолгих хождений по залу, Райт наткнулась на скучающего вида худощавого господина лет на вид сорока-сорока пяти, в одиночестве сидевшего чуть поодаль от основной массы приглашенных. Оливию мужчина привлёк далеко не своей отрешенностью и одиночеством, а тем, что он был немного странно одет – в форму СС. Словно из музея сбежал, пфф.
- Вы не против?
Оливия присела на свободный стул, облокотившись о край стола и вопросительно уставившись на мужчину. Тот перевёл отрешённый взгляд на Райт, молча, оглядел её, критически поджав тонкие губы.
- Я не против тебя попробовать, милочка.
- Простите?
Лив в непонимании приподняла одну бровь, решив, что дядя как-то странно шутит или против её присутствия. Второе было более логично.
- Не люблю консервантов, - лениво добавил мужчина, ничуть не стараясь пояснить свои слова.
- Оливия Райт, - представилась девушка, решив, раз не выгоняют прямым текстом, то можно попробовать остаться на подольше.
- А я Гюнтер. – Мужчина продолжал внимательно смотреть на Лив, также странно, как и все остальные присутствовавшие в зале. Немного пугающе. - Так чего ты хочешь? Я так понял, что не себя предлагать. Жаль, очень жаль.
Гюнтер отвернулся от Оливии, продолжая смотреть куда-то в толпу. И явно без особого интереса или это просто так казалось.
- Я себя никому не предлагаю, сэр. Вы не находите, что это слишком странно звучит?
- Я нахожу то, что здесь вообще нормальных нет.
Оливия нахмурилась, явно не понимая, что ей говорит этот мужчина и думая даже согласиться с его последней репликой. Действительно, нормальным его назвать нельзя, как и некоторых особенно странных, с которыми ей пришлось в этот вечер-ночь познакомиться. Одно из свежих воспоминаний заставило девушку красноречиво поморщиться.
- А ты вообще чья, девочка? Или просто заблудилась?
- Я с мистером Байроном, - с готовностью ответила Лив, а после добавила чуть ворчливо. - Не могли бы Вы немного иначе ставить вопросы?
- Ах, Байрон, Байрон. Печально. Так ты, выходит, его гуль. Грустный он парень, вот что я тебе скажу.
Оливия нахмурилась ещё сильнее. Ей не понравились слова Гюнтера, несогласие явно отразилось в её взгляде и, в целом, в выражении лица, но её собеседнику было чхать на это судя по его перманентной беспристрастности.
- Простите, как Вы меня назвали? – чуть запоздало поинтересовалась Лив, чуть сощурив глаза в непонимании.
- Гулём, – скучающе повторил Гюнтер, снова смотря в толпу. - Это значит, быть чьим-то рабом или слугой – как тебе больше нравится.
- Вздор какой-то. – буркнула Лив, тоже обернувшись в центр зала. - Я никому не слуга и тем более не рабыня.
- Да-да. Но мне, если честно, плевать, что ты думаешь по этому поводу.
Мысли о том, что она чей-то гуль, порядком насторожили Оливию. Смутное понимание того, что все эти отношения с Байроном всегда казались ей немного странными, а теперь получили, можно сказать, вполне вменяемое объяснение, пришло немного неожиданно, и вряд ли было чем-то приятным, скорее наоборот, да умножено на пару сотен.
Райт вздохнула, смотря на рунные нашивки на вороте шинели Гюнтера. Не желая думать сейчас о грустном, вопрос сам напросился Оливии на язык.
- А почему Вы в эсэсовской форме? Занимаетесь исторической реконструкцией?
Хоть здесь было достаточно личностей весьма странного, а то и вовсе пугающего, вида, всё же мужчина в форме нацистского офицера был довольно привлекателен.
- Нет, это был неудачный эксперимент, говорить о котором не имею ни малейшего желания.
- Вот как… - слегка разочарованно вздохнула Лив, думая, чем же продолжить разговор. Гюнтер начинал её забавлять, несмотря на всю свою отрешенность.
- Я так понимаю, Вы тоже маг?
Гюнтер наградил Оливию особенно внимательным взглядом, после чего как-то странно усмехнулся.
- Маг, ха-ха. Байрон любит вешать лапшу на уши, как и все его дружки.
Рядом кто-то очень весело рассмеялся, будто бы ему тоже стало смешно от такого предположения мисс Райт. Девушку это ничуть не смутило, лишь вызвало слабую тень улыбки на губах.
- Все вампиры – маги. И кровь мы пьём, чтобы колдовать.
Оливия не сдержалась от того, чтобы прыснуть. Эта шутка ей понравилась более всего, но девушке хотелось продолжения анекдота.
- Что, прямо как в книжках? Вот такие вампиры? Чеснока, серебра боитесь, да?..
- Бред это всё, хоть и весьма относительный, а на солнце вампирам выходить нельзя, это да. Такой окончательной смерти никто себе не хочет, даже психи.
- Как интересно… Значит, Вы – маг-вампир. Как докажете?
- Я что, на клоуна похож, чтоб тебя развлекать? – проворчал Гюнтер, ловя проступившее на лице Оливии смущение, хотя она продолжала источать всем своим видом крайнее любопытство. - Ну ладно, зеркала не найдётся?
Лив порылась в карманах, особо не надеясь на положительный результат поисков, но к собственному удивлению всё же нашла небольшое складное зеркальце, достала его и протянула Гюнтеру. Тот покрутил его в руках и, раскрыв, поднёс к себе. Развернул так, чтобы Райт было удобно смотреть. Лив присмотрелась, сморгнула, посмотрела в зеркало ещё внимательнее и решила, что мужчина криво его держит, потому жестом попросила вернуть зеркальце обратно. Повертелась на стуле, развернувшись к Гюнтеру боком так, чтобы можно через плечо увидеть его в зеркале, но ничего не вышло. Понимание того, что все попытки разглядеть его отражение тщетны, заставило Лив почувствовать тревогу и пугающее удивление. Она повернулась обратно к Гюнтеру, до последнего надеясь, что он просто ушёл, но мужчина по-прежнему сидел рядом, внимательно следя за её реакцией.
- К-как Вы это делаете? – выдохнула Лив, захлопывая крышку зеркальца и опуская его обратно в карман. - Первый раз такой фокус вижу. Или это какая-то исчезательная магия?
- Ага, магия. Это клановый недостаток – не иметь отражений.
Райт, всё ещё под впечатлением от "доказательств" Гюнтера, чуть задумалась над его словами. Ей становилось всё любопытнее и любопытнее, так что вопросов к мужчине появлялось всё больше и больше.
- Кланы? Как интересно, - Оливия усмехнулась. - Но почему тогда остальные отражаются? Я видела, мистер Байрон вполне в зеркале виден…
- А он из другого клана, Вентру, у них другие проблемы.
Интересно, какие? - подумала Лив, подавшись чуть вперёд, к столу, и подперев рукой подбородок.
- А исчезать вампиры умеют?
- Ну не то, чтобы действительно исчезать, но да. Вон те ребята умеют. – Гюнтер указал на небольшую группу хасидов, что-то весело обсуждавших с мужчиной в тёмно-лиловом камзоле. - Клан Носферату.
Оливия поджала губы, рассматривая в толпе одного своего знакомого, оказавшегося из названного Гюнтером клана. Она видела его в немного другом виде, весьма неприглядном, даже сказать, пугающем, да и отношения у них малость тогда не сложились. Чтобы отвлечься от воспоминаний, Лив вновь поинтересовалась, явно получая от беседы удовольствие. Её этот диалог веселил, взращивая скептицизм и почти детское любопытство в равной степени и с одинаковой скоростью.
- А из какого Вы клана? И какие ещё есть?
- Есть ещё много разных... Скажи, зачем тебе это надо знать? Я, знаешь ли, не энциклопедия, да и скучно мне уже стало от твоих расспросов.
Оливия была готова ему поверить, так что поспешила исправить положение и добавила, не особо задумываясь о последствиях:
- А что надо мне сделать, чтобы Вам перестало бы скучно?
Гюнтеру понадобилось некоторое время, чтобы, наконец, установить «цену» на своё общение. Лив даже почти уверилась, что ничего более от него не добьётся и ей придется уйти на поиски другого собеседника, но нет.
- Давай заключим с тобой договор: я выпью твоей крови и после отвечу на любой твой вопрос. Если нет, то и мне сказать больше нечего. Я предпочитаю спокойствие, и когда мне не надоедают своей болтовнёй.
Оливия картинно нахмурилась, накрутив на палец прядь волос.
- Хм. И как Вы собираетесь брать у меня кровь? – Весело поинтересовалась Лив, чуть улыбаясь, так чтобы не выглядеть чересчур насмешливой. - Мне её шприцом сцедить надо или просто вену порезать да слить?
- Ну нет, я так не люблю, - будто бы не замечая веселости девушки, ответил мужчина. - Это совсем не больно. Тебе будет даже приятно.
Гюнтер чуть ухмыльнулся, не сводя с Райт взгляда. Оливия задумалась. Ей было чертовски интересно. Чувство азарта и жгучего любопытства перекрывали здравомыслие и всякий намёк на осторожность. Она не верила, что всё действительно так на самом деле, что все эти личности, включая Гюнтера – самые настоящие вампиры, те самые, как из сказок или какие-нибудь другие, как со слов нового знакомого, с таким же странным по-прежнему пугающим взглядом и хищной ухмылкой… нет, не верила, это всё выглядит и звучит слишком несерьезно.
- Ладно. Я согласна. И где Вы будете пить мою кровь?
Гюнтер довольно улыбнулся.
- Какая хорошая девочка. Сейчас разберёмся.
Гюнтер вышел из-за стола и направился к барной стойке. Оливия поспешила следом, полная энтузиазма и той веселой лёгкости, которая обычно переполняет детей, играющих в особенно интересную и захватывающую игру.
- У вас есть места, где можно уединиться? И налей ей виски.
- На третьем этаже есть комнаты отдыха, - отозвался бармен, доставая из-за стойки пустую рюмку и наполняя её. – Пожалуйста.
Прозрачное донышко звонко стукнулось о гладкую поверхность стойки прямо перед Райт.
- Пей.
Оливия отрицательно мотнула головой, переводя взгляд с рюмки на Гюнтера.
- Извините, но я не пью…
- Пей, тебе говорю.
Лив подавилась воздухом, резко смолкнув. Возмущаться дальше резко перехотелось. Так что она выпила виски, морщась от горечи и отвращения.
- Хм. Налей ей ещё.
Бармен повторил. Ещё пару раз. Алкоголь сильно жёг горло, вызывая тошноту и лёгкое головокружение. Гюнтер внимательно посмотрел на Оливию и изобразил на лице лёгкое удовлетворение.
- Так-то лучше. Пойдём.
Они поднялись на третий этаж. То ли виной стал алкоголь, то ли ума прибавилось, но на этом месте Оливии стало почему-то страшно. Все рассказанное Гюнтером слишком идеально подходило под те факты, которыми владела Райт об этом странном обществе пугающих людей. Это определение по мнению Лив уже им явно не подходило, а вот осознание того, что все эти «сказки» про вампиров – абсолютная правда, пошатнули её недавнюю смелость, прогнав прочь веселье. Райт захотелось развернуться и уйти, убежать и спрятаться где-нибудь, но лишь бы подальше от этого… человека. Но его жёсткая ладонь слишком крепко лежала на локте девушки, таща её всё дальше и заводя за одну из многочисленных дверей.
В комнате было слишком темно, будто окон не было вовсе. Дверь плавно закрылась за ними, погрузив помещение в полнейший мрак. Оливия запоздало и окончательно испугалась, дёрнувшись назад. Понимание того, что уже слишком поздно заорало в сознании, вызывая почти физическую боль. Близость Гюнтера была ощутимее собственного тела, его руки сжали плечи девушки. Испуг нарастал слишком быстро, вспарывая нутро словно ножом. Она попыталась оттолкнуть мужчину, выскользнуть из его рук, выбраться обратно на свет, но Гюнтер легким движением развернул Райт к себе лицом и прижал к стене.
- Не бойся ты так.
Слова словами, но страх заполнил Лив так стремительно и неотвратимо, что она вжалась в стену чересчур болезненно-сильно. Ногти впились в грубую ткань серой шинели мужчины. Она попыталась выбраться из жёстких объятий, мотнула головой в попытке сбросить холодную ладонь Гюнтера со своей чересчур горячей от испуга щеки. Но ничего не вышло. Девушка лишь неловко дёрнулась вбок, судорожно хватая ртом воздух и морщась от грубости своего захватчика. Тот завёл ей пальцы за ухо и запрокинул голову на бок, сбрасывая с шеи светлые пряди волос.
Вскрикнуть не было сил, а затем и времени. Сознание погасло, едва Лив почувствовала самый роковой «поцелуй» в шею за всю свою прерванную в эту ночь жизнь.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Краски возвращались нехотя, свет был включен, отрезвляя, так как он "оголял" то, что увидеть перед собой захотел бы далеко не каждый, если среди нормальных людей такой желающий вообще мог найтись. Нет, точно бы не нашёлся, на окровавленные тела с почти отсутствующими шеями вряд ли бы захотелось смотреть нормальному, адекватному представителю рода человеческого.
Оливия отпрянула так резко, что спиной назад повалилась на пол. Руки скользили по ламинату, резко пахло кровью, причём отовсюду. Зрение предательски сфокусировалось сразу поле прихода в сознание, а ноги совсем не хотели находить опоры. Но Лив всё равно отползла от мёртвого мужчины, в чьей крови была перепачкана почти полностью. Райт шумно и надрывисто задышала, всхлипывая и продолжая оскальзываться. На полу появлялись всё новые завитки и полосы, скрадываясь в неопрятные кровавые узоры. Лампы гудели и слегка моргали. Лучше бы вовсе погасли, лишь бы не видеть того, что случилось. Оливия понимала, что это сделала она, вкус крови на губах вызывал тошноту. Остатки безумия, обуявшего Райт, после пробуждения всё ещё душили разум, но нехотя рассеивались, царапая изнутри. Это было слишком больно. Голод всё ещё присутствовал, но был чуть отброшен назад. Оливия смотрела на мертвого человека, находясь в моральном оцепенении, но не в силах оставаться неподвижной. Встав, она ходила по комнате, пока из коридора не послышались шаги.
Как её вытащили из пустого офисного здания, в котором она оказалась после «общения» с Гюнтером, и привели обратно в «Сумерки», Оливия не осознавала. Разорванная шея и перепачканный кровью пол стояли перед глазами Райт слишком ярко. Её трусило, голова кружилась, а тело вело себя как-то неестественно-странно.
Оливию затащили в кабинет Байрона и усадили в гостевое кресло. За столом сидел хозяин «Сумерек», к которому до этого самого момента Лив испытывала самые преданные чувства. Но теперь их не было. Она смотрела на своего «начальника» и не понимала, что же теперь не так. С ним или с ней, или вообще со всем  миром?
- Гюнтер сказал тебе, зачем он ЭТО сделал?
Лицо Байрона было непривычно серым. Таким серым, каким ещё ни разу не было. Оливия отвела взгляд, упершись им в столешницу. Откуда-то за спиной послышался тихий хруст ткани – видимо, кто-то согнул руки в локтях, скрестив их на груди. Байрон продолжал, не мигая смотреть, на Райт. - Отвечай.
В голосе промелькнули властные нотки. Лив чуть вздрогнула, но по-прежнему смотрела в стол. Тяжёлая апатия давила ей на плечи и шею, пригибая к краю стола, заставляя чуть покачиваться в такт чему-то смутно-неведомому, находившемуся где-то глубоко внутри.
- Что он сказал тебе? – чересчур сухо повторил вопрос Байрон, немигающим взглядом буравя Оливию. Она всё же посмотрела на него, угрюмо и исподлобья.
- Ничего. Ни слова.
Голос показался будто бы не своим. Каким-то глухим и невнятным.
Повисла звенящая тишина в напряженной паузе, счёт которой, казалось, шёл не на секунды, а на целые минуты, растягиваясь до неприличия.
- Сукин сын, - выдохнул Байрон, совсем тихо, но слишком эмоционально, вложив в произнесенные слова чересчур много неприязни и неясного разочарования.
Фигурные ножки кресла громко скрипнули по полу, оставляя царапины на лакированном паркете. Байрон вышел из-за стола и направился на выход. Оливия не видела его таким разъярённым и сдержанным одновременно никогда, хотя сейчас ей было глубоко плевать на чувства своего бывшего домитора. В первый раз за время их знакомства.
- Выведите её на сцену, - бросил через плечо Байрон, выходя из собственного кабинета в коридор.
Оливию подхватили под руки и повели на этаж ниже, в зал, где по-прежнему было шумно и людно. Встречавшиеся на пути к сцене заинтересованно провожали Лив и её провожатых взглядами, смолкали либо тихо перешёптывались, с неприятным присвистом выражая своё любопытство.
Байрон уже был на сцене, постепенно привлекая к себе внимание присутствовавших в зале. Он отсоединил микрофон от стойки, колонки тихо свистнули. Стало ещё тише, разговоры прекращались, перебитые звуковыми возмущениями.
- Прошу вашего внимания, уважаемые господа. – Байрон выждал, пока зал окунётся в идеальную тишину, после чего продолжил, сразу перейдя к сути своего выступления. - С прискорбием сообщаю вам, что сегодня ночью сородичем, известным нам под именем Гюнтер, гнусным образом было совершено обращение одного из моих верных гулей - мисс Райт. Это вопиющее нарушение было совершено здесь, на территории Элизиума, после чего сам нарушитель с пришедшими с ним компаньонами покинули собрание.
Несмотря на то, что наш достопочтенный Князь в данный момент отсутствует в городе, решить эту крайне неприятную ситуацию всё же следует, а самому Князю – сообщить в кратчайшие сроки о произошедшем.
Прошу перейти к обсуждению, господа.
Байрон смолк, опуская руку, в ладони которой сжимал микрофон. Молчание зала прожило ещё несколько секунд, после чего воздух загудел голосами. Оливию уже втащили на сцену, где-то в начале монолога Байрона, и бросили где-то с краю. Девушка никак не могла прийти в себя, «стоять на ногах ровно» это тоже касалось, так что Лив упала на колени, опершись перепачканными в крови ладонями о пол. Она смотрела перед собой, борясь с тошнотой, которая была совсем не тем, чем казалась, но иного определения этому ощущению Райт дать была не в состоянии. С ней происходили странные вещи, осознавать которые девушка сейчас не могла даже при самом сильном желании. После обращения не прошло и ночи, после безумия, охватившего её после пробуждения – и часа.
Оливия опустилась на пол, ложась на плечо и касаясь щекой паркетной доски. От одежды несло металлом, во рту тот же привкус, только с солью и чем-то ещё, очень слабо различимым.
Из-за ближайшего стола поднялся мужчина средних лет в дорогом костюме и элегантных очках в прозрачной оправе. Сидевшие в относительной близости к нему тут же стихли.
- Мистер Байрон, уважаемые господа. – Мужчина важно выпрямился, одёргивая края бархатного пиджака. - Решение принято. Новообращенная будет продолжать свою не-жизнь как минимум до возвращения Князя. Гюнтер же будет лишён права находиться на территории княжеского домена на неопределённый срок, который будет установлен Князем по его возвращению. Новообращённой же необходимо назначить ментора. Так что в виду сложившихся обстоятельств лучше всего на эту роль подходит её бывший домитор, то есть Вы, мистер Байрон.
Мужчина, наконец, смолк, внимательно смотря на стоявшего на сцене Байрона. Зал хранил полнейшую тишину. Пауза начинала неприлично затягиваться, но всё же прервалась холодным голосом хозяина «Сумерек»:
- Не могу не согласиться с общим решением. Я принимаю менторство над мисс Райт. Спасибо за внимание.
Последние слова были произнесены столь сухо, что тон мужчины не смог скрыть его раздражения и неприязни ко всей сложившейся ситуации и своему новому положению в частности. Байрон недовольно переступил с ноги на ногу и, развернувшись на каблуках, пошёл прочь со сцены и на ходу швырнул на пол микрофон. Полумрак зала заполнил неприятный скрежет, колонки сильно зафонили, треща и скрипя, отчего мурашки шли по коже. Даже после того, как шум окончательно стих, гости по другую сторону сцены всё ещё хранили гробовое молчание. Провожая взглядом удалявшегося Байрона, никто не смотрел на скорчившуюся на краю сцены Оливию. Интерес к ней был перманентно утерян. Это бы весьма её порадовало, будь сейчас состояние Райт хоть немного адекватным. Бессилие размазывало девушку по паркетному настилу, бледный свет сценических прожекторов окрашивал реальность в искусственные цвета, заставляя воспринимать происходящее подобно жуткому кошмару или тому, что некоторые люди называют смертью. Лив особенно остро ощутила себя уже по другую сторону жизни, ощутила себя уже умершей, такой, какой она с этой ночи была на самом деле, без преувеличений и всего прочего, что можно считать лишним и совершенно ненужным.
Оливия закрыла глаза, ближе подтягивая к груди колени. Щека ощущала шершавость паркетной доски, её легкую затёртость. Кто-то поднимался через кулисы на сцену, шаги неизвестных Лив чувствовала всем телом, но совсем не думала о них. Она вообще ни о чём не думала, выгоняя из сознания все мысли, без остатка. Пытаясь провалиться в небытие как можно быстрее. Лишь голод оставался при ней, сводя скулы и напоминая девушке о своей новой, нечеловеческой сущности, от которой Райт хотела убежать отчаяннее любой другой мысли и эмоции…

Отредактировано Olivia Wright (2013-01-15 06:36:15)