Станция метро. Обычная, каких по всему городу тысячи, выстроенных по одной и той же задумке архитектора. Серое окружение, металлические оттенки свай, облупившаяся под ногами краска ограничения. Словом – самая обычная станция метро.
Стояла относительная тишина, лишь далекий, очень далекий гул нарушал мир. Что это было? Идущие поезда? Выходящие сквозняки? Не важно. Главное, что царила определенная гармония. Гармония молчания и… треска?
Но главным, отличительным атрибутом каждой станции являлась карта – карта метрополитена, на которой обозначались станции, пути и названия точек. Цветастая, пестрая, такая, которую можно было бы заметить сразу, а не выискивать взглядом по несколько минут кряду.
Под ней-то и начнется наше повествование.
На третьей лавочке от входа, сотканной заботливыми станками промышленности из металла и полиэстера, сидел индивид. Индивид на первый взгляд не отличался ничем от какого-нибудь подростка, забродившего ночью в пустынное место, с целью вандализма. Однако, подобного замечено не было.
Одет он был в серо-бежевый балахон с капюшоном, закрывавшим лицо. Длинные рукава сходились ниже запястий, так, что выглядывали серые, тонкие, местами деформированные пальцы, с обгрызенными ногтями. Ноги были облачены в узкие джинсы, подчеркивающие худобу. Казалось, мальчик (если это вообще был юноша), страдал анорексией, если чем не похуже. Заканчивали вид персоны громоздкие (от чего смотрелось все более комично), ботфорты, стягивающиеся, чуть ли, не под самыми коленками.
Видок, скажем так, был довольно прост и угнетающ. Но главное – имел цель – скрывать облик хозяина, за исключением перчаток, которые сейчас выглядывали сдутыми сосисками из карманов.
На коленях у того лежал компьютер, как модно было называть – ноутбук. Торжество промышленности компании… собственно, лейбла не было. Ни наклеек, ни обозначений. Обычная матовая поверхность, рифленая мелкими полосками.
С монитора шел тусклый электронный свет, в преимуществе бирюзовых и голубых оттенков, которые мигали по ткани и освещали серый подбородок, над которым легко растягивалась самодовольная ухмылка.
Пальцы стрекотали по клавиатуре, щелкали о всевозможные кнопочки, набирая команду за командой. Вот именно из-за этого, в почти полной тишине и стоял отчетливый «вкус» стрекотания кузнечиков. Словно те обзавелись артритом. Наверное плохо, когда насекомые чуют на себе всю прелесть человеческих недугов. Но, не суть.
Человек (в чем можно было усомниться при детальном осмотре), не особо себя скрывал. Он словно пребывал в прострации. Заведенный, завороженный в свой аккуратно выстроенный мир. В котором существовал исключительно Он (его превосходительство, Первый и Лучезарный) и концепция вселенной, повинующаяся его дыханию, прихоти. И ничего не волновало. Хоть катаклизм случись!