- Я не умею так красиво говорить, как ты, мой друг, поэтому ты здесь.
Каким образом Шабаш перемещался по городу - неизвестно. Они практически не использовали технику, считая ее слишком шумной, не разгуливали пешком по городу. Они просто появлялись из Тьмы. Что сможет сказать об этих двух меланхолично беседующих мужчинах обычный прохожий? Что они, хорошо одетые, с прекрасными, слегка вычурными манерами, делают здесь, в темном переулке на окраине Санта-Моники, да еще и рядом с самым скандальным баром района? Право же, этих мужчин как будто "пририсовал" сюда художник-шаржист. Никто не мог догадаться, что появились они на этой улице всего пару секунд назад.
- Боюсь, меня эти... м... эти блудные дети Каина не смогут до конца понять меня.
Мужчина остановился перед горящей вывеской "Last Round", в которой уже потухла буква s  и вот-вот сдастся R. Было в его образе что-то не естественное, отталкивающее, хотя теплый черный плащ чуть дальше колена, прекрасно сидел на его фигуре, а волосы, хоть и длиннее допустимой обществом длины, но зачесаны назад собраны в аккуратный хвост. Может только эта странная, чуть вытянутая форма головы, или излишняя костлявость и жилистость...
Андрей толкнул дверь и поймал себя на мысли, что давно уже не заходил в чужое Убежище через парадный вход. Но сегодня особенный случай, и следует проявить уважение. Не успел он сделать и пару шагов, как дверь за ним скрипнула и повеяло влажной могильной землей - собраться не могли оставить его здесь одного, хоть Андрей и не просил об этом. К тому же, неонаты Шабаша жутко любопытные и к жадны к всевозможным заварушкам.
- Я мог бы справиться и один... - тихо проговорил он себе под нос, даже головы не повернув назад. - Но разве могу я приказывать или запрещать моим собратьям? Последняя реплика относилась скорее к посетителям бара, которые уже изрядно напряглись. Одна девушка, сидящая за круглым, измазанным липкой жижей, столом, даже зашипела, как кошка, и по-кошачьи вжалась, как будто готовясь к прыжку. Тем не менее, никто не останавливал незваных гостей, хоть и успели уже снять с предохранителя свои пушки. Они выжидали.
Андрей чуть повернулся корпусом назад и дал знак Сальватору, застрявшему где то в дверях, идти за ним.

Наглость второе счатье? Найнс знал, что архиепископ Шабаша наглый, но не думал, что настолько. Родригеза рвало изнутри от ненависти, но анарх пытался держаться, зная, что агрессия ни к чему хорошему, в итоге, не приведет. Мужчина стоял у окна, нервно постукивая пальцами по подоконнику. Его трясло от ненависти, хотелось спуститься и перехватить архиепископа, загнать кол в пятую точку за такую вот наглость. Да какого хрена он посмел сунуться сюда? Что он задумал, мать его? Пусть только сунется сюда, ублюдок. Родригез развернулся, достав из кармана пачку сигарет.
- Успокойся, Родригез, не думаю, что он сюда сунется, я, почти, уверен, - Джек стоял у стены, скрестив руки на груди и почесывая свою бороду. Он сам был не уверен в своих словах, так чего ради Найнса успокаивать, который уже чувствовал запах Шабаша и назревающей заварушки?
- Ключевое слово "почти", ты сам не веришь себе, - усмехнулся анарх, убирая пачку обратно в карман.
До его ушей дошел звук открывающейся двери. Неожиданно в помещении внизу стало тихо, Найнс насторожился, прислушиваясь к звукам. Он уже здесь, черт. Мужчина нахмурился, пытаясь успокоиться. Негоже лидеру анархов вести себя словно дитя малое, пора уже научиться вести дипломатичные беседы и стараться уладить все силой убеждений, а не кулаками.
- С ним шестерка? Любят они задницы лизать друг другу, сукины дети, - бруха направился к лестнице, уже чувствуя, как напряжение в баре растет и если архиепископ выкинет чего, то бар разнесут к чертям все находящиеся тут, - Будешь стоять тут или прикроешь меня, если что?
- Ты же знаешь, Найнс, - усмехнулся Джек, направляясь к Родригезу.
Положение вещей, да и сама ситуация, не радовали. Не пива попить сюда явился Андрей. Должна была быть веская причина визиту Шабаша. Найнс спустился по лестнице, глаза тут же скользнули по мужчине, который выделялся из присуствующих здесь: зачесанные длинные волосы, дерзский взгляд, словно сам дьявол спустился к ним.
- Чем могу быть полезен Шабашу? - голос Найнса был холодным, впрочем, как и лицо, которое не выдавало ни одной эмоции, кроме безразличия. Будто Родригеза и не интересовал визит архиепископа, а спросил он лишь из-за наигранное вежливости.

- Мистер Родригес, как я понимаю... - Родригез лишь кивнул, скрестив руки на груди. Андрей, со своим пафосом и самодовольством, что сейчас было у него на лице, раздражал Найнса, но тот держался. Не с войной он пришел, нет, иначе случилось бы нечто страшное еще до того, как анарх узнал о визите архиепископа, - Мы могли бы попасть в сей... - видимо, бар ему не совсем нравился, но Найнсу было плевать, он лишь молча следил за Андреем, - в сей элизиум и другими путями, но мы пришли с парадного входа! Посему, прикажите своим людям сложить оружие.
Сложить оружие? Да ты издеваешься! Эта идея ему совсем не нравилась, но анарх лишь кивнул своим, дабы те послушались тзимицу и спрятали весь свой арсенал, что имели при себе. Если махать оружием, то вне бара, он был слишком дорог Найнсу. Да и чего ради устраивать тут стрельбища, если сила была явно на стороне противника, к сожалению. О да, анарх знал о силе Андрея и каким ничтожным он был и с удовольствием стер бы его с лица земли.
- Так что лучше вам прислушаться ко мне. Потому что я пришел не с просьбой, нет. Я пришел с убедительным предложением, от которого лучше не отказываться.
Ты? Мне? Предложение? Боже, ты думаешь я настолько наивный, что куплюсь на твою доброжелательность? Вот только какое это предложение и что за предупреждение такое? Что ждало анархов, если Найнс откажется, прямо сейчас, даже не выслушав архиепископа? Таки разнесет бар, а потом и всех анархов? Кажется, присутствующие напряглись, Найнс не спускал глаз с Андрея, чуть усмехнувшись его словам.
- Думаю, нам стоит поговорить наверху, - бруха кивнул в сторону лестницы, не решайясь поворачиваться к гостям спиной. Да и, в силу своего воспитания, Найнс "не мог" не пропустить гостей вперед.
Что творилось сейчас в голове у Найнса невозможно описать словами. Он, словно оборотень, которые обращаются в своих зверей во время полнолуния, пытался подавить ту злость, что сидела внутри него. Кулаки сжались, Андрей вызывал отвращение, умел же он управлять людьми и не только, раз заставлял сейчас анарха сдерживать свою злость, когда сам был спокоен. Но бруха пытался оставаться безразличным, словно и не злится вовсе. Джек это чувствовал, поэтому незаметно похлопал друга по плечу, поднимаясь за ним.
- Так и какое предложение, от которого я не должен отказываться? - мужчина открыл дверь в свой личный кабинет и пропустил гостей вперед. Такие разговоры должны были вестись за закрытой дверью и Найнс поспешил это устроить.

Невзрачный человек, одетый не особенно богато шел по улице, по направлению к бару "Last Round". Он был одет в куртку с капюшоном, который был натянут на глаза, светлые джинсы и кеды. Если бы была возможность увидеть его глаза, то можно было заметить, что взор его весьма туманен. "Дуктус, повелевающий тенями рек, что здесь собираются алчущие свободы глупцы, рёк Дуктус о том, что Величайший будет говорить с ними... О да, Величайший почтит жалких алчущих своим приходом... А вот и они," - крутились мысли в голове Малкавиана, когда тот подходил к бару. Он подождал, некоторое время, после того как Андрей и Сальваторе зашли в бар, затем двинулся следом. Пользоваться затемнением он не решился, поэтому просто встал за правым плечом Дуктуса. Андрей и другой каинит, но действительно ли он достоин зваться каинитом, разговаривали о некоем предложении, от которого нельзя отказаться. "Презренный алчущий смеет сомневаться в предложении Величайшего? Думаю, что если багряная река вырвется из жил всех жалких смертных в этом заведении, то это будет недостаточной платой за нанесённое оскорбление достоинству Величественного Андрея. Но нет ничего страшного в том, что окружающие нас смертные покинут сей мир и станут нашим кормом..." Когда поступило предложение подняться на верх, Аластор тенью проследовал за Дуктусом и Архиепископом. Вроде, пока что, никто не собирался его останавливать, но и рисковать не стоило так же - не хотелось стать причиной гнева Дуктуса и, уж тем более, причиной гнева Архиепископа. Расставаться с не-жизнью ой как не хотелось.

« – Раз, два, три, четыре, пять, вышел Шабаш погулять.
Вдруг Родригез выбегает взглядом в  Злейшество стреляет,
Туц-туц, ой-ёй-ёй, а музончик неплохой…»

Что может быть лучше тёплой семейной прогулки стае по городу? Возможно, только тёплая семейная прогулка стаи в оплот анархов. Алекс была так счастлива, так счастлива, что её взяли с собой тоже! Правда, она слегка расстроилась, когда один из «собратьев» сказал ей, что они сюда не танцевать идут… Какая досада! Для чего же она всё это время прихорашивалась? Для чего одела новую юбку,  любимый черный реглан, почти не порванные колготки, в конце концов, отчистила кеды от… От чего-то липкого и вонючего… Ммм…  Его Злейшеству уже пора прекратить посылать стаи по канализациям!  И да, да, да, она даже отполировала мачете до блеска!  До блеска! А ведь оно вполне могло сейчас заменить зеркало. Переступив порог «вечеринки», Алекс  начала волноваться. Святая Катерина! Сколько же восторженных взглядов сейчас на неё смотрело. Сколько внимания! Стоит отметить, к такому легко привыкнуть. Неужели, она так непревзойденно выглядит? Неужели? Нужно убедится самой. Но как только Алекс потянулась за мачете, дабы рассмотреть своё отражение в нём, внезапно поняла, что это плохая идея. Вернее Самуэль понял…
« - ЛЕКСИ! Что ты делаешь? Очнись, они смотрят не на тебя, а на Его Злейшество. А щелчки снятия с предохранителя, вряд ли означают буйный восторг твоим вечерним платьем!
- Сэмми, злюка, злюка, злюка! Может, они настолько восхищены, что решили устроить перестрелку в мою честь! Откуда ты знаешь?!
- Не говори глупости!  Никто не устраивает перестрелок на вечеринках, и уж тем более не приносит на них мачете и пушки.  Вспомни, зачем ты здесь!
- Нууууу, Сэмми… Кстати, а зачем я здесь?! А-а-а! Я не помню! Я не помню! Я не помню! Я не помню! Я не помню! Я-я-я-я н-е-е-е-е п-о-о-о-м-н-ю-ю… О! Я знаю эту песню! Давай потанцуем, Сэмми!
- А, неплохая идея!...Но нет! Лучше просто слушай музыку. Не будешь же ты танцевать одна, когда никто не танцует?
- Занууууууудаааа… Но надо же как-то заводить толпу?
- Ха-ха, оглянись вокруг, она и без того уже не взводе. Нам достаточно только наблюдать, скоро это выльется в нечто забавное, вот увидишь.
- Ну, раз ты так говоришь. Хорошо! Я буду послушной девочкой! Я буду молчать! Молчать, пока ничего не произойдет. А пока ничего не произойдёт, я буду послушной. А пока я буду послушной, я буду девочкой. А пока я буду девочкой… Ну, нет, Сэмми, я не буду здесь раздеваться!!!
- Агррр, Лекси! Ты же сказала, что будешь молчать! Молчи!
- Ну, лаааадно. Но только не долго, хорошо?»
Со стороны было непонятно, что же сейчас творилось в голове младшей Волкан. Она шла позади духовных лидеров стаи с остальными псинами-молодняком, подобными ей. Её разум был не в состоянии понять причину данного визита и вообще, что из себя представляли «переговоры с анархами». Вернее, зачем это было вообще понимать? Переговоры само по себе – скучное слово, от которого веет тратой времени. Намного действенней и живописней было бы, например, закидать «Last Round» гранатами или облить керосином и поджечь! Но нет, нам же нужны какие-то «переговоры». Может, поэтому, Алекс и не выбрали вожаком стаи. Зануды. Что с них взять? Не хочется же, всё-таки,  получить по самое не горюй от Его Злейшества. От его раздачи стыла кровь в жилах. Бррр. Лучше было быть послушной в его присутствии, ну или хотя бы делать вид, что ты очень и очень стараешься…
Но, всё же, это давалось трудно. Когда «Принц из трущоб» поманил за собой в его личные хоромы, Алекс слегка расстроила скупость и однообразность интерьера в помещении. Её бы сюда на часок, она бы показала, как надо оформлять королевские покои!
Его Злейшество начал вещать его злобную заповедь, Алекс для себя негласно отметила, насколько же эффектно звучит его голос. Хотелось присвистнуть,  и, держа кулачки на мотив школьницы-фанатки, провизжать «Его Злейшество рулит!». Но, опять же, ангел пресек идею на корню.
« - Скууууууууучноооо! Сэмми, ты обещал, что будет весело… Ха-ха, посмотри только на выражение Принца, кажется, будто у него из ушей вот-вот пар пойдет! Ха-ха-ха-ха! Сэмми, а можно, если так случится, я ему скажу ЧУ-ЧУ паровозик Найнс, ЧУ-ЧУ!
- Лекси, он вышибет тебе на мозги на месте. Стой, спокойно!
- Вышибет мозги?! Нет! Это же ужасно! Тогда я не смогу с тобой общаться!
- Вот именно, поэтому лучше не привлекай внимания.
- Нууу, мне так хочется хоть чуточку внимания…
- Нет.
- Ну, капельку.
- Ну, манипусенькую… С размером в иголочку!
- Нет!
- БА-БАХ! Аха-ха-ха! Смотри, они теперь смотрят на меня! 
- Глупая, зачем ты разбила стакан?! Извинись, сейчас же!
- Не хочу. Нечего его было на край ставить.
- Извинись!»
- Прошу прощения, крылом задела. – Алекс сделала виноватое лицо, правда, через пару секунд чувство вины тут же растянулось в довольную улыбку, чуть ли не до ушей.
Ну, нельзя же её винить за нетерпение, к тому же по шакальим смешкам остальных шабашитов, скучала она не одна. Хотелось немного пошуметь. В этом же нет ничего плохого, правда? Шабашу свойственно шуметь долго, весело и не без последствий.

Отредактировано Alexandra de Volkan (2013-01-13 21:06:16)

- Прошу прощения, крылом задела.
Разорвала неприлично длинную паузу малкавианка. Куда бы Андрей без своих неонатов? В них столько энергии, столько ... Жизни? Скорее смотри! Во всяком случае, запала в них хватит на всех анархов, вместе взятых. Еще накануне, посланник Андрея (а Андрей терпеть не мог говорить с неонатами лично) объясним что к чему. Что анархи давно уже напрашиваются, что их бар - оплот мерзости и уподобление смертным, его следует очистить огнем. В общем, они были уже готовы к тому, что надо делать, есть Андрей уйдет из "Last Round" ни с чем.
- Милое создание, правда?
Тзимицу чуть развернулся корпусом, чтобы взглянуть на Александру, а затем снова повернулся к Найнсу. Слова, что сказал бруджа пару секунд назад, он будто пропустил мимо ушей.
- Самый прекрасный ребенок из всех... Андрей стал медленно направляться в сторону выхода, по пути встречаясь глазами со всеми и каждым своим адептом. В них читалось только одно - нас оскорбили - проучите как следует! - Воистину, малкавианцы - существа не с нашей планеты... Странно, что некоторые принимают эту их особенность  за слабость...
Мужчина вплотную подошел к молодой неонатке и внимательно, так, что даже между его густых бровей появилась глубокая морщинка, всмотрелся в ее глаза, будто там у нее свет клином сошелся.
- Да... Маринист был бы в восторге! А я знаете ли, тоже немного художник...- ели слышно произнес он. Как не странно, Андрей чудесно ладил с малкавианами. Ведь, прожив на этой проклятой земле более трехсот нет, невозможно остаться в своем уме. Он знал еще одного вампира, подобного ему, тут прожил чуть меньше, но тоже очарователен в своем безумии. К несчастью, он выбрал Камарилью... - Принеси мне голову анарха... а затем быстрым шагом, спустился вниз по лестнице, к выходу. Сальваторе должен был последовать за ним. Они больше не могут тут оставаться.
- Да, и это была вовсе не предложение... Жаль, что ты настолько не разумный. Крикнул на прощанье Андрей, так, чтобы его было слышно наверху.

Малкавиан смотрел на Найнса из-под своего капюшона. Тот отказал Величественному, а Величественный, сохранив достоинство, вышел из кабинета. Последовал приказ сестре-Малкавианке:
- Принеси мне голову Анарха...
Не только для неё это было сигналом, но и для всех остальных. Дамиен, тут же, достал из рукава ритуальный нож с изображением демона. Лезвие ножа было наточено так, что могло разрезать волос на лету. Что уж говорить о плоти, пусть даже эта плоть принадлежала вампиру... Шум в голове становился сильнее, сливаясь в скрежет, вой и рычание...
- Стая!! Разорвать здесь всех! Кто принесет доказательства своих побед - получит награду!!
"Приказ Дуктуса - ЗАКОН! Выполнять приказ!" - пронеслась мысль в голове Каинита, когда предводитель ушел. Из поля зрения ушел и сам Малкавиан. •• Unseen Presence В его голове раздался громкий плач странного существа, ну да это было не важно. Находясь под покровом затемнения, Прист, осторожно, но быстро, зашел за спину Родригеса и нанес удар жертвенным кинжалом в спину. Конечно, Прист не надеялся попасть в противника, поэтому он крикнул:
- Стая! Крушите все! Рвите всех! Сегодня наша ночь! Сегодня мы уничтожим всех! - во время этого крика Прист постарался уйти от возможных ударов, ибо покров Незримого Присутствия давно уже спал.
- Пусть неверные искупаются в собственных кишках и утонут в собственной крови! - во время этого крика Прист постарался прорваться к выходу из кабинета, дабы его было лучше видно остальной стае.
- Уничтожим обитель неверных воле Величественного Андрея, братья мои! Мы не отступим, покуда наши руки могут бить! Мы не отступим, покуда можем драться! - во время этого крика Прист постарался прорваться к основной массе стаи, которая уже крошила все, что попадалось под руку и била всех, кто попадался под руку.

Стоило ожидать, что отказ Найнса поставит начало кровопролитной битве сегодня, вечер уже был испорчен, стоило Андрею заявиться в бар, а его подлиза уверенно говорил речи, когда Родригез услышал приказ, касающийся его самого. Голову? Мою? Обойдешься, уродец.
- Ну, господа, потанцуем? - анарх рыкнул, оголив клыки, зашипел, подобно хищнику, даже позу принял, готовый прыгнуть на дуктуса в любую секунду, - Стая!! Разорвать здесь всех! Кто принесет доказательства своих побед - получит награду!!
- Вот и вальсом танцуй за своим архиеписком, - вампир вытащил свой Кольт, который казался сейчас таким бесполезным.
- Мы еще обязательно встретимся, маленький анарх. Если выживешь.
- Уже скучаю, сукин ты сын, - Найнс перевел взгляд на Джека, который выбежал из кабинета, расталкивая детей сатаны, этих безумных тварей, подчиняющихся приказам Андрея, - А я расчитывал на дипломатию, шабаш никогда не умел вести мирные разговоры. Что ж, поиграем по их правилам.
Но вот как бы не так. Вампир выгнулся, почувствовав как что-то острое вонзилось в его спину. Мужчина резко развернулся, попытавшись ударить противника, только вот кулаки разрезали воздух, а малк уже давно кричал речи о том, что тут можно все крушить и т.д. Твою же мать. Благо кинжал не вонзили так глубоко и рана не была смертельной.
- Найнс, Джек! - это была Нэнси. Конечно, Родригез не хотел, чтобы она была тут, дамам вообще не подобает находится во время таких вот переговоров, слишком рискованно было. Но Дамзел сейчас хрен пойми где, а из сородичей тут только они втроем. Каковы шансы?
- Я надеялся ты ушла, - анарх улыбнулся девушке, заметив краем глаза нечто, пытающееся достать Родригеза, - Ненавижу этих тварей. Расплодятся и пускают своих шизиков гадить жизнь другим. Кстати да, я теперь с дыркой, - анарх указал пальцев на рану в спине
Отведя руку назад, бруха со всей силы ударил того по лицу, от чего его тело отлетело, сбив при этом попавшийся на пути стол, который и так стоял на соплях, а от падения вообще развалился на части. Мужчина недовольно цокнул, шагнув из кабинета и крутя в руке свой Кольт. Жаркая ночка? Запахло жареным, запах крови уже витал в воздухе, а битва должна была закончится для одной стороны весьма плачевно. Хотел дипломатичного разговора, как же. Вот только в следующий раз Найнс уже не будет мирно разговаривать, сразу нашпигует задницу Андрея свинцом, пусть отведает, может понравится?
- Джек внизу? - анарх кивнул в сторону лестницы, тут же услышав его воинственный клич, - Да, внизу. Черт, нам следовало бы собрать всех собратьев, у нас тут шансов ноль против такой армии. Готова сделать салат из конечностей этих засранцев? - он пытался держаться оптимистом, хотя карта легла не так, как хотелось Родригезу. На игру поставлена его жизнь, хотя она сейчас не так сильно волновала его. Где наша не пропадала, как говорится. И не из таких передряг выбирались, - Если я сегодня умру, - по понятным причинам, - ты... в общем, не важно. Джеку нужна наша помощь.

В салоне самым отвратительным образом пахло подобием хлорки. «Подобием» - потому что этот аромат был куда противнее и въедливее, чем привычное средство для дезинфекции. Хотя Блэйз уже привык. Он сидел возле самой двери фургончика, за его спиной весьма широко раздвинула ноги смертная самка, показывая, что же там у нее, между ног, прячется. Напротив Алана сидела несносная Лесли и как сознательный пролетарий на мультимиллиардера глазела на этот плакат. Изредка она морщила носик, выражая презрение мужскому шовинизму.
Кроме барышни с раздвинутыми ногами салон небольшого «белого» фургончика марки «Форд» укарашали следующие изображения: Махатма Ганди в сером костюме и с косяком во рту, нынешний президент страны с замалеванным мишенью лицом, широкий постер с изображением некоего бейсбольного клуба, в правом верхнем уголке которого красовалась роспись – видимо, ее автор как раз был на этом постере. Ясное дело, американский флаг напротив – только его перевернули, начертили буковку «а» в буковке «о» поверх белых и красных полос, черной краской. Подвеска периодически трещала, иногда Блэйзу казалось, что фургон развалится – кузов останется на месте, а кабина поедет дальше. Один из трех авто с анархами, мчащимися на вырочку своим. Плюс к тому – обзвоны всех, кого можно, включая пару подконтрольных криминальных структур. Сегодня в центре будет жарко. Точки сбора рядом с баром уже назначены, котерии собираются, бросив свои дела и заботы. Пожалеют шабашиты о своем визите? Или предстоит пожалеть вольным?
Фургончик принадлежал парню по кличке Буйный – каитифу, недавно прибившемуся к вольным ЛА. Вел он лихо, несмотря на критическое состояние транспортного средства, и под негромкий, но оттого не менее дистопичный музон.
- Слышь, Буйный,  - постучал по решетке, отгораживавшей кабину от салона, некий молодой бруджа. – Чо играет?
- «Малкавиан», - со смехом ответил каитиф.
- Чо? – не понял бруджа.
- Группа так называется – «Малкавиан», - пояснил Буйный и его ухмыляющаяся физия отразилась в зеркале посреди кабины.
- Фига се, - хмыкнул бруджа. - А ниче так. Качает. А?
Он посмотрел на Алана. Эмиссар кивнул в ответ. Его любимой песней даже после обращения оставался «Интернационал», однако у Буйного просто не могло быть такой песни – да и кто будет его слушать? Другая эпоха, другие революционеры, к тому же - смертные. Мы – не-мертвые, нам нужно что-то более энергичное – чтобы не выпасть из бега времени окончательно. Не стать соляной статуей посреди бушующего ветряного потока., несущегося из прошлого в никуда…
- Вставай, проклятьем заклейменный, - буркнул тореадор. А брудже, видимо, не терпелось поговорить:
- Слышь, певец. А ты с нами что ли будешь?
- Буду с вами, - сдержанно ответил Алан.
- А то смотри, там будут чикать.
Ну да, тебя, дурака, пустить первым. Все равно такими как ты полнятся улицы американских городов – в два счета можно обратить смену.
- Вы будете чикать – и я буду.
Бруджа очаровательно улыбнулся в ответ. Тем временем Лесли достала из сумки на полу одну из последних моделей «М-16». Как всегда – легче, больше пуль, компактнее. Ничего в этом мире не меняется. Вместо того чтобы искать лекарство от рака – проще заказать побольше пуль к автоматам и перестрелять всех больных. Лесли передернула затвор, проверила, достаточно ли легко вылетает обойма, коснулась предохранителя. Где же твоя спесь, девочка? Где пламенные речи?
- Слышь, певец.
- Что тебе? – раздраженно ответил Алан.
- А я не помню, чтобы к нам совались шабаши.
- И я не помню.
- А чо нам с ними делить?
- Что делить? – переспросил Блэйз и скрестил руки на груди. – А угадай.
- Ну, они против камов, и мы…
- Нет, - Алан покачал головой их стороны в сторону. – Они – то же самое, что и камы. У них точно так же самые старые вертят молодыми, посылают их на убой. Только еще их пичкают враньем про свободу. Ты знаешь, как они обычно города берут?
- Не, - ответил бруджа.
- Насоздают много-много новичков и бросают на камов. Или на наших. Как мясо. Ничему не учат, ничего не объясняют. Просто  иди – и убивай.
- Фига се, - сказал бруджа. – Тогда мочить их.
- Чем щас и займемся, - пожал плечами Алан, мечтая, что разговор окончен. Он посмотрел на сумку с оружием – не взять ли? Нет. Не его стиль. Хотя, может, на всякий случай? На всякий случай – можно. Алан наклонился, подвинул в сторону пару полуавтоматов и выудил то, что искал – среднего размера «Смит-и-вессон». Сунул его в карман, но не в тот, где лежала бритва.
- Приехали, - буркнул каитиф-шофер. Анархи повскакивали с мест, расхватывая оружие и колы из сумки. Алан подумал, и когда все всё расхватали, тоже взял кол. Сунул его в карман, на всякий случай. Из открытых дверей фургона пахнуло холодом, Алан выпрямился и спрыгнул с подножки на мокрый асфальт.