На платной парковке неторопливо притормозил «Лексус». С переднего пассажирского сидения в сумрак позднего вечера вышел высокий темноволосый мужчина, одетый в дорогой костюм. Дав какие-то указания шоферу, и хлопнув дверцей, он решительной и твердой походкой направился к дверям клуба Asylum, слегка покачивая при ходьбе небольшим дипломатом, в котором была внушительная сумма наличных.
Лайбах не любил подобные места. Впрочем, это было все же лучше, чем часами слушать джаз на деловых беседах – обедах и ужинах в ресторанах, в не самом лучшем исполнении. При этом приходилось изо всех сил делать вид, что его все устраивает и ему все очень нравится, не забывая при этом ненавязчиво продвигать свою линию. Изображать активное участие в трапезе тоже было малоприятно. Впрочем, бизнес есть бизнес. Ничего личного.
Здесь, по крайней мере, был полумрак, и можно было не скрывать своих чувств, к тому же в темноте меньше шансов быть узнанным своими недоброжелателями.
Шагнув в зал, он внимательно осмотрел тех, кто в нем находился. Электронная музыка была слегка непривычна для Вентру, отличавшегося хорошим вкусом во всем, но ее, в общем-то, можно было пережить. Он же пришел не для того, чтобы все это слушать.
Окинув взглядом толпу на танцполе, он почему-то представил фигуры мазурки под сии электронные шедевры, и это заставило его улыбнуться.
«Да, Элизиумы ныне не те, что были раньше», - ностальгически подумал Владислав и стал пристальней вглядываться в публику.
Скользнувший луч кислотно-зеленого цвета осветил рыжеволосого мужчину рядом с барной стойкой. Лайбаха насторожило то, что его одежда была продырявлена в нескольких местах, причем дыры были немалые. Простой человек не стал бы появляться в таком виде в клубе, а вот Сородич, прячущийся от врагов, вполне себе мог. Но был ли это именно тот Сородич, о котором ему доложили верные люди? Приметы совпадали, но нужно было перепроверить детали.
Той же твердой поступью он направился к незнакомцу, обходя людей, возникавших у него на пути. Однако место рядом с ним занял какой-то человек, весьма невежливо толкнув своего соседа.
- Здесь занято, - произнес незнакомец.
И почти одновременно с ним Владислав произнес с легким румынским акцентом, совершенно ледяным и властным тоном тому самому наглому человеку:
- Get out (Убирайся),  - при этом применив «Взгляд ужаса».  Человек, что-то нервно и злобно пробормотав, тут же ретировался.
- Столик в приват-зоне и бутылку красного чилийского десятилетней выдержки. Сдачи не надо, - произнес Лайбах бармену и достал из кармана стодолларовую купюру. Полуобернувшись к незнакомцу, произнес с тем же акцентом:
- Добрый вечер. Вильгельм? 

На замечание Вильгельма Троя по поводу недопустимости воздействия в Элизиуме Дисциплинами на кого бы то ни было, Владислав ответил, слегка склонив голову:
- Моя репутация в глазах Сородичей уже не упадет ниже. Но я все понял.
Последние слова он произнес тоном внушительных габаритов интеллигента, случайно наступившего на ногу в метро незнакомцу; в голосе сквозило легкое сожаление. Все выглядело так, будто воздействовать на кого-то "Присутствием" для Владислава не просто не составляет труда - а, скорее, составляет труд сдерживаться, чтобы этого не делать. В сочетании с широкими жестами это обычно производило определенный эффект, явно в его пользу. Казаться намного сильней, умней и могущественней, чем он является на самом деле, давно вошло для Вентру в привычку. Так его меньше трогали. Для Одиночки это было немаловажно.       
Лайбах заметил, что Вильгельм все время крутит между пальцев старинную монетку. Но спрашивать, зачем это, счел неуместным. Проследовав за Тремер и очаровательной девушкой в VIP - зону, он сел в кресло напротив Троя, положив рядом дипломат.
- Разумеется, я в курсе, мистер Вильгельм Трой. Нам предстоит честная сделка. Я помогаю Вам с деньгами для войны с Шабашем. Поверьте, я бы и сам с радостью вспомнил былые времена и повоевал бы с шабашитами, как некогда с Извергами, но тогда станет некому зарабатывать деньги и вести бизнес. В обмен на это Вы помогаете мне обрести утраченные позиции среди Сородичей. Вам нужны деньги. Мне нужны связи, и самое главное - благосклонность Князя.
Повисла недолгая пауза.
Не менее очаровательная девушка принесла заказанное вино. Она была совсем молоденькой блондинкой с длинными волосами, ей было не больше двадцати - двадцати трех на вид. На мгновение Лайбах даже представил, как очаровывает ее светской беседой и дарит Темный Поцелуй, мороча при этом голову какой-нибудь ерундой. Кровь подобных красавиц была похожа по вкусу на вишневый сок, но эти розы он никогда не срезал  - лишь наслаждался их ароматом. Что самое интересное, своих самых преданных гулей он набирал, ориентируясь не только на смышленость, пунктуальность и безоговорочную верность, но и на любовь к Темным Поцелуям. Молоденькие скромные - и не очень скромные красавицы, молодые парни с горящими глазами и пылкими сердцами, изредка их родители, которые работали уже за деньги, а не за идеи. Но с молодыми было проще. Намного проще.
- Ваш заказ, - пропела она мелодичным голосом, улыбаясь и ставя бутылку вина и бокал на стол перед Лайбахом.
- Благодарю, - искренне улыбнулся он в ответ ей, скользнув взглядом сначала по шейке девушки, потом по ее груди, обтягиваемой форменной белоснежной блузкой.
Проследив, как она проследовала обратно, цокая каблучками и слегка покачивая бедрами, он снова посмотрел в глаза Трою:
- Первый взнос - сто тысяч наличными. Они у меня с собой. На эти деньги можно снарядить небольшой отряд. Но, Вы сами понимаете, мне нужны гарантии, что Вы будете столь же любезны, как и я. И поэтому...
Он выдержал паузу, налив себе немного вина и изящным жестом отхлебнув его из бокала.
- И поэтому нам с Вами, как двум благородным господам, необходимо заключить некоторое соглашение. Услуга за услугу. У Вас есть какие-нибудь идеи?
Он хитро улыбнулся и отхлебнул из бокала вина.

Отредактировано Vladislav Laibach (2013-08-04 20:49:54)

- Понимаете ли, достопочтенный… - Лайбах выдержал небольшую паузу, допивая вино. – Камарилья состоит из конкретных лиц. Да, я передаю деньги – на защиту и во славу Камарильи – но именно Вам, поскольку считаю Вас истинно достойным. Если бы у меня были сомнения относительно Вашей репутации, на крышах зданий, прилегающих к Элизиуму, сидели бы снайперы. А я пришел бы с внушительной свитой. Но я Вам доверяю. Я знаю, что Вы не поступите со мной бесчестно.
Поставив бокал на стол, он продолжил:
- Почему я сказал, что мне сейчас дороже деньги. Дело в том, что у меня пытаются отобрать мой единственный источник дохода здесь, в Новом Свете. Я даже догадываюсь, чьих это рук дело. У нас с Вами общие враги. Сами понимаете, шакалы нападают на одиночек. Именно поэтому я не спешу отойти от бизнеса и доверить его другим. На тему того, что я мог бы оставить вместо себя воевать кого-то другого...Понимаете, я очень странный вампир. Очень человечный и порядочный. Я никогда и ни за что не отправлю никого из моих гулей или наемных охранников на верную смерть. Я лучше получу пулю сам, чем позволю своему человеку получить ее. Кстати, о пулях и ранах…
Владислав достал из кармана неприметный пакет с донорской кровью и пододвинул ближе другой, пока еще пустой бокал. Протерев края бокала салфеткой, он, вскрыв пакет ногтями, влил туда донорскую кровь.
Кровь в бокале внешне ничем не отличалась от налитого в него вина.
Напиток он придвинул к Вильгельму:
- Девушка, шатенка, двадцать лет, не замужем, не пьет и не курит, четвертая положительная. Поверьте, это вкусно.
Налив себе вина, в которое он вылил остатки донорской крови, Владислав продолжил:
- А Вы знаете, почему на меня объявили Кровавую Охоту? Я работал на русскую разведку, чтобы не допустить гибели ни в чем не повинных людей от коричневой чумы фашизма, плюс возглавлял Сопротивление. Вопреки чьим бы то ни было указаниям. По негласному соглашению Румыния уходила Гитлеру. Не мне судить, верен ли был этот шаг, возможно, те времена диктовали именно такое решение. Но я не мог пойти против своей чести и смириться. Разумеется, Маскарада я не нарушал. Потомков не создавал. Это было надуманное обвинение. И поверьте, я точно так же намерен  продолжать войну с нежелательными элементами. Мне важно иное. Гарантии, что моих гулей не пустят, как пушечное мясо, в первых рядах. Поэтому я хочу действовать от Вашего имени. Вашими ресурсами не будут так расточительно разбрасываться. А лавры мне ни к чему. Я воюю не за награды, а за мир и покой. Плюс, у Вас есть связи, которые помогут мне вернуть утраченное. Значит, и здесь есть Тзимицу…
Над последними словами он крепко задумался.
- Ничего не могу сказать про гаргулью, ибо не слышал ничего об этом. А по поводу ходатайства перед Князем – да, я готов выслушать Ваше предложение.
Лайбах намеренно ни отрицал, ни соглашался с предложением Вильгельма.

Лайбах заметил, что кровь, которую он предложил Вильгельму, тот едва пригубил. Это можно было списать и на то, что в Элизиуме не принято появляться голодными, и на то, что ему не доверяли. Отравить кровь, которую Владислав сам же отпил, не представлялось возможным, иначе Владислав бы и сам отравился. Следовательно, Вильгельм опасался Уз Крови. 
Кровь, которую пригубил Тремер, была достаточно качественной, без малейшего намека на посторонние примеси, и, конечно, была человеческой. Его страхи были напрасны.
«Нда, похоже, мне как-то не очень доверяют. Что же, это нормально, я бы на его месте тоже не доверял неведомым образом воскресшему Сородичу. Удивлен моим словам, ищет подвох…Да, он явно не обладает избыточной Человечностью, иначе совершенно бы не удивлялся мотивам моих действий».
Проницательный Вентру заметил, что Трой гадает над мотивами его поступков. А ведь все было донельзя просто. Владислав Лайбах-Паскевич вот уже не один десяток лет совершенно целенаправленно стремился к Голконде – правда, весьма неординарными и запутанными тропинками, которые иной раз вились между молотом и наковальней. Но знать об этом всему миру было совершенно необязательно. Иначе этот путь превратился бы в череду еще больших кошмаров, и вряд ли он бы смог его завершить.
Дальнейший поворот событий заставил Владислава еще больше насторожиться. Нужно было сделать вид, что он пошел на поводу у Троя. Налив себе еще бокал вина, и опорожнив бутылку, он произнес:
- Я абсолютно не имею ничего против собратьев по оружию, и участия в сборе Сородичей. Даже не против организации этого своеобразного ополчения, поскольку действительно предан всей душой делу Князя и Камарильи. Близятся не лучшие из ночей, нужно быть настороже. Однако в  данной ситуации снова всплывает маленькое «но» - как и в случае с деньгами. Есть ли у нас с Вами какой-либо план действий, пусть даже предварительный – помимо того, что мне каким-то образом надо будет заинтересовать Гангрелов? Есть какие-то наработки? И если ответы на эти вопросы будут получены, то – соглашусь, между нами будет полная идиллия и взаимопонимание. И я с большим удовольствием помогу Вам, и сочту это за честь.
Заметив, что к ним приближается красавица – официантка, сделал вид, что они просто дружески беседуют между собой – это было совсем несложно, поскольку ему действительно нравилось общаться с Сородичами после долгой изоляции.
- Вы ведь не будете против, если я составлю Вам компанию, мистер Трой, и тоже засвидетельствую свое почтение? – как бы невзначай спросил его Лайбах, тонко намекая, что знакомства и связи для выполнения этой задачи будут ну совсем нелишними. Он не желал быть пешкой в чьих-то руках, но был слишком умен, чтобы озвучивать это желание...

- Конечно же, согласен, мистер Вильгельм Трой, – просто и искренне ответил Лайбах.  – Иначе зачем бы я пришел сюда? Не слушать же здешнюю музыку. Мне больше по нраву творения Баха и Моцарта, на худой конец Шопен или Ференц Лист, нежели это. И не пить здешнее вино – умный производитель определенно приписал пять лет к истинному его возрасту и пару лишних нулей в ценник.
Поняв, что Трой не прочь изредка пошутить, Владислав решил немного подыграть ему в этом. И не только в этом – важно было, чтобы Тремер был к нему хорошо расположен, от этого зависело то, как он представит Лайбаха избранным сынам и дочерям Камариллы. Первое впечатление всегда делало хорошую рекламу.
Посерьезнев, он продолжил:
- Итак. Еще раз о деталях. Если я в чем-то не прав, поправьте меня. Насколько я понял, Сородичи в этих землях разобщены. Стаи Шабаша, наоборот, собираются в одно целое. Они втягивают в свои ряды всех, кого ни попадя, стараясь взять числом. Также они, скорее всего, активно вербуют всевозможных отступников: отступников-Тореадор, отступников-Вентру, отступников-Гангрел, отступников-Носферату, отступников-Бруджа. И для каждого они находят свои слова, и свой подход, пытаясь убедить вчерашних Сородичей в том, что якобы старая добрая Камарилья прогнила, Маскарад себя изжил, и кругом одни лицемеры. Кстати, о Тореадор. Многие бывают на выставках. Горгулья вполне могла спрятаться среди экспонатов. Поспрашивайте их, может, Вам повезет.   
Он замер, ожидая реакции Вильгельма, попутно обдумывая стратегию следующих шагов.
«Надо бить врагов их же оружием. Изверги, к примеру, не слишком церемонятся с тонким внутренним миром отступников-Тореадор, и могут заставить крепко задуматься отступников-Вентру об истинности следованию Пути Соглашения Чести, когда, к примеру, проводят какие-то устрашающие акции среди мирного населения. 
Нет, надо действовать не совсем так, надо создавать не Стаи и не их аналоги. Козырем будут тайные котерии с централизованным управлением, плюс смешанные отряды из гулей и вампиров, которые будут определенно выигрывать перед Стаями хотя бы в том, что будут полезнее и тем же смертным, и тем же Сородичам. Наподобие второй полиции.
Смертные ведь верят, пусть и где-то в глубине души, в сказки, где добро побеждает зло. Пусть Шаббат играет и дальше роль зла, мы возьмем роль добра».
Затем он произнес:
- Бездействовать было бы преступным – так мы лишимся всего. К тому же это трусость. Да, я буду говорить с Сородичами.
Достав дипломат и раскрыв его перед Вильгельмом так, чтобы лишние глаза не видели его содержание, он произнес:
- Вот, возьмите деньги – это мой первый взнос. Здесь сто тысяч, можете пересчитать. Дальше будет видно, сколько будет нужно для продолжения войны. Возможно, как только у меня будут связи с Сородичами своего клана, и благосклонность Князя, деньги потекут рекой. У моей фирмы появятся десятки выгодных контрактов, а капитал преумножит капитал. Экономические удары, кстати, тоже будет проще отражать в союзе с другими корпорациями. Мне же для разговора с Гангрелами необходимы имена и координаты наиболее уважаемых из них. Насколько я слышал, Архонт Беккет и сам из того клана. Плюс…То, что их заинтересует. Возможно, не только деньги, а, к примеру, нерешенные вопросы экологии и лесов, ведь это их естественная среда обитания. С Носферату то же самое – имена и координаты. К каждому я постараюсь найти свой подход. Может быть, Носферату недостает участия и внимания тех, кто считал бы их за достойных Сородичей, ведь нередко у детей этого клана заниженная самооценка. Ну и, разумеется, все хотят денег и стабильности.
Данные мне необходимы сейчас, чтобы начать действовать.
Лайбах, прикрыв крышку дипломата с деньгами, достал небольшой блокнот, золотой «Паркер» и приготовился записывать, попутно обдумывая свои шаги.
«Заговорить, заинтересовать. Лить в уши мед. Сыграть на сильных сторонах и на слабостях. Вовлечь всех, даже их гулей. Даже хорошо, что я буду как бы ни от кого, одиночка. Нужна идея, и парочка слоганов для наиболее одаренных. «Остановим беззаконие», «Нет насилию», «Защити себя от шабашитских выродков», «Если не хочешь диаблери и Последней Смерти – сражайся!» - как-то так. А для этого нужен прецедент. В прессе – осветить, не раскрывая Маскарада, парочку наиболее вопиющих случаев бесчинств Шаббата, когда были задеты смертные. Просто какие-то отморозки решили поразвлечься, и устроили немотивированно кровавую резню. Общественный резонанс это тоже неплохое подспорье. Создам небольшую организацию типа антифы – разумеется, двухуровневую, в сочетании с благотворительностью и безусловной лояльности властям – в том числе Князю, это должно возыметь эффект. Мол, мы простые американцы, и нам не все равно. Военно-патриотические клубы, идея Великой Америки, бесплатные спортзалы, бесплатное жилье, бесплатная одежда и еда…Можно будет легко и незаметно отбирать и тренировать воинов. Даже если пару раз прижмут  власти, это будет на благо, я буду борцом за правое дело. А дальше будем ловить на живца. Дезинформация в шабашитские стаи, о том, что, мол, там-то и там-то беззащитные камарильцы, которых легко уничтожить, и ловля на горячем. Мы превратим землю под ногами шабашитов в горящую преисподнюю. Каждый будет видеть в них врагов. Точнее, каждый увидит их подлинное лицо». 
Владислав понимал, что на бумаге и в теории все будет очень гладко, а по факту его будут зачастую принимать весьма неласково. Но он был готов к трудностям. В конце концов, ноблесс облидж.

Отредактировано Vladislav Laibach (2013-08-15 19:18:02)