Эрих и Алекс довольно редко соглашались *сразу*. Сначала любая идея казалась другому бредом, зато потом приходили к консенсусу.
Например, Эрих считал, что пляжный домик – мило, но мало. В смысле, не сидеть же в нем постоянно.
Алекс возражал: чем меньше нас замечают, тем лучше.
Но оба (и даже Стиви) соглашались: совсем изображать пару страусов с головами в песке тоже не очень-то умно, и порой следует выбираться из милого пляжного домика не только на охоту за ближайшими бомжами или просто подпитыми тусовщиками.
Пару раз уже пересекались с местными сородичами – мелочью, разумеется.  Их предупредили, что ситуация неспокойная, лучше сидеть тихо и не высовываться. Алекс в тот момент смотрел на Эриха с выражением лица. Выражение сияло люминесцентными буквами «А Я ГОВОРИЛ».
В глубине души Эрих так и не согласился.
- Хорошо. Я согласен. Просто будем разнюхивать как здесь и чего и не высовываться, - унылым голосом пробормотал Эрих.
Они как раз обсуждали.
Снова.
Все то же самое.
И шарились по каким-то трущобам, в которых пижонски выглядящий Тореадор (сказать по правде, Алекс сумел бы выглядеть пижонски даже в мешке из-под картошки) смотрелся, как алмаз в куче навоза. Зато Эрих  -  прямо как родным воздухом задворок задышал. Ну, это если забыть про то, что он давным-давно не дышал вовсе.
Они остановились у какого-то дома. Из него доносились крики на английском и испанском, вокруг повсюду валялись пустые бутылки, пакеты, огрызки и прочий мусор. На ступеньках сидел, покачиваясь, парень лет пятнадцати, явно удолбанный вусмерть.
Звуки голосов стали громче. Мексиканцы вообще могли перекричать даже целый рок-концерт.
- Глянем? - предложил Эрих, забыв о своем согласии "не высовываться".

- Уиии, фуууууу!!! – недовольно выдала Александра, остановившись перед нужным домом, и влез носком туфли в какую-то мерзость. Она даже думать не хотела, что это могло быть, но почистить придется. Достав из сумочки салфетку, девушка старательно принялась оттирать обувку.
Это худшее место, которое она когда-либо видела. Даже помойка в нескольких кварталах от ее дома выглядела цивильнее. А мусор походу тут вообще никто не выносил дальше крыльца. Возле входа в подъезд стояли двое молодых людей и о чем-то беседовали. При чем один из них ну никаким боком не вписывался в подобное место. Подойдя поближе, Александра заметила еще сидящего подростка с застекленевшими глазами. Выяснять, что там с ним – она не решилась, как и решила не обращать внимания на звуки ругани, доносившиеся из окон квартир.
Что занесло ее в этот «райский уголок»? На одном из этажей жила старушка, решившая продать земельный участок. Вот только по состоянию здоровья прийти и оформить документы она не смогла. Было нетрудно догадаться, что пошлют улаживать подобный вопрос именно исполнительную Александру. А она понятия не имела, что это за место, пока не познакомилась с ним поближе.
- Прошу прощения… - пробормотала она, маневрируя между мешками мусора и незнакомцами, протискиваясь в проход и стараясь не задеть подростка или загаженную дверь своим новеньким серым брючным костюмом.
«Ну, пол дела сделано…» - так думала она, пока входила и моментально закашлялась, почуяв ароматы, что исходили отовсюду. Запах жареной картошки, чего-то протухшего и сгнившего, перегар, немытое тело и тройной одеколон – сплетались в нечто очень страшное и убойное.
«Черт, я не дойду до нужного этажа!» - кажется, у нее даже заслезились глаза. Вновь порывшись в сумочке, она достала платок и прикрыла им нижнюю часть лица.
«Да, и главное ничего тут не трогать!» - с этими мыслями, девушка подошла к подозрительного вида лифту и нажала на кнопку вызова.
Через несколько минут двери лифта разъехались в сторону, явив взору развалившегося на полу мужика, задорно похрапывающего, дышащего на всю округу перегаром и кажется не успевшего вовремя сходить в туалет...
«Может еще не поздно вернуться домой?» - резко отвернувшись, Алекс пошла, однако вверх по лестнице.
На одном из этажей, она прошла мимо двух разговаривающих мужчин. Один из которых был пугающей комплекции.
«Меня нет, меня нет… Разговаривайте дальше. Вы меня не замечаете, я человек – невидимка!» - произнося «заклинание» про себя, крадучись, она шмыгнула на следующий этаж.
Следующее, что ожидало ее на лестничном пролете – банановая кожура в количестве трех штук. На одной из которых похоже уже кто-то навернулся.
«Вот уж людям делать нечего!» - подумала она, делая шаг вперед, и в этот же момент откуда-то сверху прямо перед ее носом упала очередная желтая шкурка, ляпнувшись на ступеньку. Подняв голову, девушка усмотрела мальчика с этажа выше лет пяти. Показала ему кулак, а тот, хихикнув, скрылся. Хлопнула дверь. А Александра продолжила свое восхождение.
Тем временем укуренный подросток поднял свой ничего не выражающий взгляд на двух молодых мужчин и улыбнулся, демонстрируя выбитые зубы.

Вначале зазвонил телефон, и именно его искаженный восприятием звонок слабо подтолкнул помутненный разум наверх, к поверхности реального мира из глубины забытья.
Запахи были первыми, что помимо звонка явственно ощутил Хейг на сегодняшний вечер, еще не успевший открыть глаза и прийти в себя. Сознание, оглушенное тяжелым ударом витэ с наркотой, медленно и неохотно возвращалось к нему, пока последствия тяжелого сна столь же неторопливо отступали. Запахи не были приятными, но они были хорошо знакомыми Хейгу. Пахло порохом и трупами.
Его набрякшие веки еще были сомкнуты, и то, что под ними видел Хейг, не могло не тревожить. Он не понимал лишь одного: эти образы, которые всплывают перед ним из багрового мрака – явь, сон, или же какая-то замысловатая игра его воображения? Хейг не понимал, да и не испытывал никакого стремления достичь этого понимания.
Человек, сидящий за столом напротив него, широко и довольно ухмылялся. Черт, Хейг даже не помнил имени этого кретина… он даже не знал, был ли тот Сородичем, или смертным. Его лицо в круге мутного желтого света было знакомым. Хейгу казалось, что стоит приложить лишь крохотное усилие, чтобы вспомнить, кто это… но для этого требовались воистину титанические силы.
Телефон не смолкал. Надрывная трель раз от раза становилась все четче и раздражительнее. Хейг, мало-помалу приходил в себя, чувствуя, как по телу разливаются ноющие неприятные ощущения. Он вздрогнул, с трудом поднимая запрокинутую назад голову, налившуюся свинцом и дурными мыслями. Не открывая глаз он попытался понять хоть что-нибудь из того, где он и что происходит. Терпкий запах пороха, который держится долго в небольшом непроветриваемом помещении, почти перебивал запах крови, близкой, уже успевшей свернуться. 
В тот самый миг, как он разлепил веки, телефон обиженно заткнулся на середине очередной трели.
Хейг сидел за столом, сложив на груди руки, откинувшись на спинку старого кресла и закинувший ноги на столешницу, на которой стояли бутылка из-под виски и стаканы. Напротив него, тяжело отвалившись на свое кресло, сидел тот самый тип, запрокинувший простреленную через рот голову назад и бессильно свесивший руки. Морщась на неприятный свет лампы, висевшей над самым столом, Хейг без труда различил на свету все еще курящийся дымок. Револьвер тускло отблескивал на полу под рукой мертвеца.
«Сыграли в рулетку, мать твою…»
Крохотная комната была захламлена так, что свободного места в ней почти не было. Единственная горящая лампа над столом ярко освещала центр комнатушки, оставляя в глубоком сумраке стены и углы. Окно было плотно зашторено. Хейг протянул было руку, но опомнившись, отдернул ее, словно бы опасаясь обжечься. Он не имел ни малейшего представления о том, какой час на дворе.
Медленно, очень медленно Хейг снял со стола одеревеневшие ноги и выбрался из кресла. Память постепенно возвращалась к нему. Не подгоняя ее – так как понимал, что его нынешнее состояние и местонахождение явно идет в разрез с представлением о том, как должны были идти дела - Хейг поискал взглядом выход, направившись в сторону соседней комнаты. Запнувшись о револьвер, он неверным пинком отбросил его в сторону. За его спиной снова зазвенел телефон, и Хейг, бросив взгляд в его сторону – аппарат стоял на крохотном письменном столике у зашторенного окна – стоически проигнорировал призывы снять трубку.
По непрекращающиеся звонки, заглянув в такую же крохотную и так же захламленную спальню, Хейг, держащийся обеими руками за косяки двери, всмотрелся в женский силуэт, лежащий в темноте на кровати. Цыкнув языком и недовольно скривившись, Хейг отправился на поиски ванной.
В тусклом свете истошно гудящей и с тихими щелчками мигающей лампы Хейг кое-как вернул прежний вид своей прическе. Мысль о том, что в этой дыре нет лака для волос, а если и есть, то его нужно искать вызывала в нем отвращение. Вода, которой он в течение минуты плескал себе в лицо, не приносила освежения. Несказанно радовали два факта – память возвращалась, и телефон вновь замолчал.
Картина сложилась в единое целое, однако легче от этого не стало. Положение дел было просто блестящим. За неплохое вознаграждение от лица влиятельных друзей Хейг отправился в обход удаленных от центра районов, выполняя не сложную работу курьера. За то деньги и те документы с него бы охотно сняли голову не только Бруха враждующих банд, но кое-кто посерьезней. В заключение своего «путешествия» Хейг пришел на встречу с гулем одного из знакомых, который должен был предоставить убежище на дневное время суток а заодно поделиться кое-какими сведениями. Тэд долгое время следил кое за кем в этом районе, чтобы теперь, выжрав лишнего и прострелив себе башку, никому ни о чем не рассказать. В итоге Хейг остался в квартире с ужасающим отходняком, дохлым хозяином и не менее дохлой шлюхой. Хейг находил особенно омерзительным тот факт, что сам ни черта не помнил о том, рассказал ли ему Майк о свои похождениях и о том, что ему удалось узнать, или же нет.
Хейг вернулся в зал-гостинную-кухню уже более решительно. Подняв безвольно свисающую с кресла руку Майка, он взглянул на часы.
«Половина одиннадцатого… бля, дня или ночи?!»
Видимо, ночи, Хейг никогда бы не очухался в дневное время суток, он знал по себе.
Он пошел к окну, всмотревшись в плотную пыльную ткань, и спустя несколько мгновений, без колебаний отдернул ее в сторону, выглянув на улицу, представленную узким переулком и темно-серой стеной дома напротив. Неудивительно, что штора скрывала вид на эти трущобы.
Вновь зазвонил телефон, и вместе с этим из спальни донесся едва слышный стон человека, погруженного в мертвецки пьяный сон, и скрип пружин. Девке, кажется, все было не почем, ни лошадиная доза кокаина, ни укус вампира, который мало заботился о судьбе своих жертв. Что ж, он снимет трубку, кто бы это ни был. У Хейга теперь есть что сказать. А после этого нужно будет проваливать, желательно быстро и осмысленно, что пока никак не вязалось с его состоянием.
Хейг поднял трубку, устроившись на корточках у столика и прислонившись спиной и головой к стене:
- Да? – хрипло каркнул он.
- Артур? Какого хрена вы там вытворяете?..
- Здарова Джош.
Хейг закрыл глаза, пытаясь сообразить, что он сейчас будет говорить в свое оправдание. Судя по голосу Джоша, того, в общем-то, мало волновала судьба Хейга и своего гуля.
- Чего трубу не берете?
- Я только проснулся.
- Ты деньги донес?
- Конечно, - Хейг не помнил, кому и куда отнес кейс с деньгами и документами. Главное, что отнес и это было до того, как он решил совместить заключительную часть своего похода с употреблением нанюхавшихся проституток. 
- Где там Майк?
- Скажем так… удачно сыграл в русскую рулетку.
- Ты серьезно?
- Можешь приехать полюбоваться.
- Какого хера ты его не остановил?
- Я тоже играл. Слушай, Джош, если у тебя есть еще вопросы, давай на потом, у меня сейчас чердак сорвет. Скажи старику, что его бумажки дошли до адресата, пускай не дергается.
- Ладно. Надеюсь, Майк рассказал тебе о том, что там происходит.
- Потом поговорим, мне пора бежать, - Хейг вернул трубку на место. Пора было заканчивать свои дела в этом гнилом райончике и сваливать в родные пенаты, пока местные ему башку не открутили. Хейг подошел к двери, где на вешалке вместе с его кожаной курткой по-хозяйски висел пистолет-пулемет. Одев куртку и спрятав под ней «коротыш» HK MP5k, Хейг убедился, что запасной магазин и нож-бабочка на месте. После этого он открыл дверь и вышел прочь.
Хейг вышел на улицу, мрачно исподлобья озираясь по сторонам. Свежий ночной воздух подействовал отрезвляюще, однако его покачивало. Хейг не имел ни малейшего представления о том, куда ему идти, чтобы выбраться из этого места. Однообразные серые здания в округе были близнецами, даже горы мусора и баки на углах переулков стояли в каком-то однообразном порядке. Он уже жалел, что не спросил у Джоша, как черт побери, вернутся обратно.
Поджав тонкие бескровные губы, Хейг зашагал вперед по улице, решив положиться на удачу. Его путь лежал мимо пятиэтажного общежития, стоявшего по соседству с тем домом, из которого он только что выбрался.

Девушка была миленькой. Очень даже миленькой, Алекс даже порадовался, когда они с Эрихом наткнулись на нее, забираясь вверх по вонючей грязной лестнице (он очень старался не коснуться случайно стен или перил, хотя бы и полой пиджака), а на девушке можно было хотя бы отдохнуть глазом. Алекс поймал ее взгляд, сочувственно улыбнулся, мол, как я вас понимаю! - и тут же отвел взгляд. Конечно, она их запомнит, сам Алекс отдавал себе отчет, насколько... сомнительно выглядит в подобном месте (как и сама леди, кстати сказать), но как приятно было встретить здесь что-то красивого!
Эрих тем временем толкнул его в бок, и Алекс прислушался к голосам выше - как будто они продвигались по раковине улитки, все выше и выше, к сужающемся устью.
- Он говорит, что некий Сандро фарцовщик, прячется от копов, - машинально начал переводить он. Лерой, его Сир, обучал своего птенца многому, в том числе и языкам, и испанский был в их числе: - в его квартире номер 37... не могу разобрать... вентиляционный ход? Донна Люсия уже который месяц не выходит на улицу, совсем плоха старушка... Ты можешь объяснить, на кой тебе... - раздраженно начал Алекс и тут же осекся. Если уж они собирались найти Эриху объект для исследований, то стоило постоять и послушать. Высокий голос, взахлеб выбалтывающий подробности жизни жильцов дома, прервался другим, низким, слова стали малоразборчивы, а некоторых Алекс не знал вовсе, но предполагал, что они не из области литературного испанского.
Алекс переглянулся с Эрихом и кивнул в сторону коридора, уводящего в сторону от лестницы - там можно было постоять и послушать. Дверь одной из комнат была приоткрыта, оттуда несло кислой капустой, доносился приглушенный голос диктора, а судя по треску - работало все-таки радио.
- Эта донна Люсия живет в квартире тридцать пять, - он задумчиво оглядел обшарпанные двери на предмет номерков. Судя по всему, это был нужный этаж. - Пошли, навестим леди?

Отредактировано Alexander Rainhold (2013-05-03 08:33:36)

После первого выстрела Хейг остановился, посмотрев в сторону, откуда доносился смех. Глядя на оружие в руках пьяных подростков ему не сразу удалось сообразить, что это такое – игрушка? Хейг привык к тому, что огнестрел в своем большинстве издает грохот.
Размениваться на глупую словесную перепалку Хейг не хотел. Что ему эти трое? Легкая закуска, в пьяном угаре считающая себя безнаказанной и не ведающая, с кем связалась, однако мысль о свежей горячей крови весьма специфично подействовала на Хейга, все еще пребывающего в наркотическом опьянении. Покачнувшийся Бруха поморщился и сомкнул веки, его ощущения были едва ли не болезненными.
Он бы без сожалений снес им головы, повстречай их в темном переулке. Уж если ты наводишь ствол на живую мишень – будь готов к последствиям. Хейг был готов, а эти?..
Ему не стоило останавливаться, тогда, вероятно, в него бы не попали. Однако второй выстрел оказался удачным и Хейг ощутил, как по бедру что-то щелкнуло.
Будь он живым, он бы взвыл от боли. Кожаные штаны не могли дать хорошей защиты от выстрела из травмата с такого расстояния. Однако только запоздалой мысли о том, что какие-то ублюдки используют его как мишень в тире привела Хейга в бешенство.
На миг мир перед ним стал красным и мысли уже знакомо ускользнули из его разума. Хейгу было не впервой испытывать проклятие своего клана, можно сказать, ненависть была тем самым топливом для его мертвого мотора.
Хейг неосознанно сумел побороть свое желание броситься на них с голыми руками. Глупо – они были неуловимо близко, но слишком высоко, чтобы их достать. Он распрямился, стискивая зубы из которых раздался глухой рык, больше похожий на жужжание. Он и сам не понял, почему решил сдержать все бранные проклятия, словно паровой котел, готовый лопнуть от в миг наполнившей его и теперь распирающей злобы. Хейг, с ненавистью глядя на малолетних сукиных детей, дернул вниз «молнию» кожаной куртки, и пистолет-пулемет выскользнул в его дрожащие пальцы. Громко щелкнул флажок предохранителя и короткое тупоносое дуло мигом уставилось в окно с «мишенями».

Мыльная вода из наклонившегося таза плеснулась на пол, забрызгав ботинки Алекса. Он брезгливо отодвинулся, но несколько капель все-таки попало на щегольские брюки. Дородная дама потемнела лицом (покраснела, не иначе, только уж больно темнокожей была) и принялась извиняться. Тараторила она так, что Алекс даже не все понимал, хотя и говорила женщина не на испанском - и все-таки разобрал, что предлагает зайти к ней почистить брюки и ботинки. Алекс даже живо представил себе тряпку, которую ему были готовы предоставить для чистки: засаленную, почему-то воняющую кошачьей мочой и тухлой рыбой.
Определенно, этот дом действовал ему на нервы.
Он еще успел заметить, что красивая девушка зашла как раз в ту комнату, где, по словам человека этажом выше, живет та самая "донна Люсия", что собиралась преставиться, и уж только хотел перекинуться парой слов с Эрихом, мол, не судьба, поищем в другом месте, в другой раз... (гора с плеч, да и только)
... как раздались выстрелы.
Самые настоящие, а не звук бьющейся лампочки или передвигаемого шкафа с посудой.
Женщина, вмиг позабыв свои планы по чистке ботинок Алекса, завизжала и выронила таз, так, что теперь тореадора окатило по колени. Однако тот едва ли заметил - в любом случае, время подосадовать еще будет, - а сейчас он просто понесся по коридору вслед за Эрихом.
Не оставлять одного.
Чтобы не убил кого-нибудь, почуяв кровь.
Чтобы сам не вляпался.
"Я - нянька", - пронеслась неожиданно веселая мысль.

Отредактировано Alexander Rainhold (2013-05-08 21:46:55)

Хейг оценил «помешательство» того, кто остался у окна. Однако мысль о том, что подобное бесстрашие вызвано вовсе не внутренним стержнем и храбростью, и даже не уверенностью в собственной безнаказанности – те двое, которые решили свалить, поняли это – а все лишь убойной дозой алкоголя ничуть не меняли планы Бруха. Наоборот, последовавшие в его сторону выстрелы после демонстрации оружия лишь еще больше разозлили его.
Хейг с таким остервенением нажал на спусковой крючок, что рисковал сломать свое оружие; пистолет-пулемет зашелся в короткой серии громких и сухих выстрелов, щедро отсыпав на тротуар пригоршню горячих гильз. Стрелявший в него подросток исчез из проема окна, свалившись внутрь квартиры. И едва его цель исчезла с поля зрения, Хейг моментально унялся. Он опустил пистолет-пулемет, торопливо зашагав прочь и пряча оружие обратно под куртку. Можно было не спешить – он жил в таких районах, и знал, что при желании мог бы перестрелять всех жильцов этого дома и спокойно уйти, не опасаясь своевременного прибытия копов. Да, сейчас некоторые попробуют запомнить его, глядя из окон. Но что ему человеческие законы и проблемы? Важен лишь Маскарад.