Четыре дня спустя
Продержаться. Продержаться, еще минут пять, осталось недолго… Такси свернуло с бульвара Вашингтона на Пасифик авеню, Стиви, мокрый от пота как мышь, обмяк на заднем сидении, уговаривая взбунтовавшийся желудок еще немного потерпеть.
Одиннадцатичасовую ринопластику отменить не получилось. "Сука ты, Тео", - сообщил Стиви боссу, отказавшемуся его подменить. Тот только руками развел: твоя, мол, благотворительность – твои проблемы. Какая, на х, благотворительность! Просто договорился с Центральной больницей, чтоб они направляли к ним раз в месяц пациента, чья страховка не покрывает пластику. Раз уж не вышло, на х, спасать жизни… "Кризис среднего возраста", - поржал тогда над ним Тео, но особо не трепыхался. Обычно, правда, Стиви присылали пациенток после мастэктомии, а тут – нате вам: девица, не то стриптизерша, не то проститутка, дружок нос на сторону свернул, да так, что нужно править носовую перегородку, а на какие, спрашивается, деньги, если все честно заработанное тот же дружок уже сто лет как скурил? И как тут отменять пластику потому только, что доктор второй день с толчка слезть не может? А Тео, сука такая, не внял даже тому аргументу, что носы – вообще не профиль Стиви: вот, мол, и попрактикуешься. Сука.
Короче, утро Стиви пережил на белой вдове. Его вот уже третий день колбасило так, что впору было самому бежать к доктору, вот только к какому? Началось исподволь, Стиви даже не вспомнит, с чего, и пошло по нарастающей: не понос, так геморрой, в прямом смысле, кости выламывает, то и дело прошибает в холодный пот, слабость, руки трясутся – так, наверное, ощущает себя наркоман в ломке. Вот только от травки толку ни фига, на пару часов продержаться, а пробовать что покрепче Стиви упорно не хотел: знал, что раз попробовав, уже не остановится.
Но пластику он сделал. Так, что даже Тео, видать все ж таки хорошо перетрухавший и в последний момент явившийся подстраховывать, хлопнул по плечу, молодец, мол – и был послан, в общеизвестном направлении и без особых изысков. А Стиви рванул в туалет, где долго и мучительно расставался с единственной утренней чашкой кофе.
Потом начался прием: доктор Коул тупо сидел в кресле, мечтал прилечь, а по ушам ему ездила очередная южнокалифорнийская домохозяйка. Не столько даже об очередной (шестой, насколько помнил Стиви) подтяжке, сколько об очередном (четвертом, насколько помнил Стиви) муже. И когда дамочка вдруг участливо так выдала: "Стивен, Вы что, гей?" - Стиви даже спорить не стал: считает, что раз мужик слушает, значит, гей – ну и пусть считает, сегодня Стиви Коул не готов возрождать в отчаявшихся дамочках веру в мужской пол.
Сегодня Стиви Коул просто молча запускает кружкой с кофе в свою секретаршу. Хорошо хоть, кофе был холодный.
Скрутил его Тео – трясущегося, в холодном поту, практически невменяемого. Обматерил так, что впору обзавидоваться, упаковал в такси и отправил домой. Так что у Стиви есть полчаса, пока такси ползет до Венис-бич, чтобы подумать, что за херня с ним на х происходит. Но он не хочет думать. Он хочет как можно скорее оказаться в туалете, куда и устремляется, едва переступив порог. Весь кофе ушел на секретаршу, и его рвет желчью.
Очнулся он в темноте. Как добрался до постели – не помнит, но рухнул, не раздеваясь, завернулся в одеяло и отключился, похоже, часов на пять. Прислушался к организму: сушняк тот еще, во рту как кошки срали, и черная, муторная, сосущая тоска. Протянул руку, на ощупь нашел на полу телефон. По памяти набрал номер своей старой квартиры – плевать, что ночь, плевать, что не звонил ни разу все эти полтора года, плевать, если нарвется на автоответчик: просто услышать еще раз, голос, дыхание в трубке… Но, услышав чужой голос, оборвал звонок. Вот тут бы Стиви и задуматься, что ж за херня с ним на х происходит, но он вместо этого снова набирает номер:
- Малыш? Это Стиви. Мне нужно еще.
Договорились встретиться у пирса. Остатки какого-то упрямства заставляют почистить зубы и сменить убитый костюм на футболку и джинсы. Руки дрожат так, что пару раз Стиви нехило так втыкает себе зубной щеткой в щеку. Хорошо хоть, бриться не надумал… Для очистки совести проводит мокрыми руками по волосам и, спотыкаясь, бредет на пляж, к пирсу.
Кое-как добредает. И застывает, силясь осознать увиденное: под пирсом, у самой водички, малыш Эрнандес, его долбанный дилер, безвольно обвис на руках у Эриха, а тот впился в его шею… поцелуем?.. Ну не кусает же он его на х, в самом деле! Второй, длинноволосый, мальчишка, чье имя Стиви так и не смог вспомнить, чуть отстраненно наблюдает за происходящим, Стиви ловит на себе его спокойно-насмешливый взгляд и не находит ничего лучшего, как ляпнуть свое коронное:
- Ну что за херня?..
Отредактировано Steven Cole (2013-05-04 13:23:36)